Неточные совпадения
Он понял все и рассмеялся. Она ревновала его к пароходу. Да, она хотела владеть им безраздельно, деспотически, без мысли о прошедшем и будущем. Она растворялась в одном дне и
не хотела думать больше ни о чем. Иногда на нее находило дикое веселье, и Харитина дурачилась, как сумасшедшая. Иногда она молчала по нескольку дней, придиралась ко всем, капризничала и
устраивала Галактиону самые невозможные
сцены.
Великий Плавин (за все, что совершил этот юноша в настоящем деле, я его иначе и назвать
не могу),
устроив сцену, положил играть «Казака-стихотворца» [«Казак-стихотворец» — анекдотическая опера-водевиль в одном действий А.А.Шаховского (1777—1846).] и «Воздушные замки» [«Воздушные замки» — водевиль в стихах Н.И.Хмельницкого (1789—1845).].
На его голову сыпались самые тяжелые обвинения, его упрекали чуть
не в воровстве, ему
устраивали неприятные
сцены, и он все выносил, оставаясь на своем посту.
Посредине
сцены я
устроил себе для развлечения трапецию, которая поднималась только во время спектакля, а остальное время болталась над
сценой, и я поминутно давал на ней акробатические представления, часто мешая репетировать, — и никто
не смел мне замечание сделать — может быть, потому, что я за сезон набил такую мускулатуру, что подступиться было рискованно.
— Дозволение
устроить театр с авансценою и декорациями в одной из университетских зал долго
не приходило от попечителя, который жил в Петербурге, а потому мы выпросили позволение у директора Яковкина составить домашний спектакль без устройства возвышенной
сцены и без декораций, в одной из спальных комнат казенных студентов.
Вот ты утром привела к столу этого Грекова… я его знаю, он очень развитой парень, — однако тебе
не следовало из-за него
устраивать тете
сцену.
Иван (отмахиваясь от неё). Довольно! Мне, конечно… да чёрт с ним, с этим прохвостом. Действительно, я
не уверен, что он стрелял… но ведь кто-нибудь стрелял же! Я, наконец, допускаю —
не он! Но всё-таки
устраивать мне такую
сцену из-за пустяков — это безумие, Софья!
Когда Теплоуховы уехали, и их комната в странноприимнице освободилась, Половецкий опять хотел ее занять. Он отыскал свою котомку, спрятанную под лавкой, за сундучком брата Павлина. Котомка показалась ему подозрительно тяжелой. Он быстро ее распаковал и обомлел: куклы
не было, а вместо неё положено было полено. Свидетелем этой немой
сцены опять был брат Павлин, помогавший Половецкому переезжать на старую квартиру. Для обоих было ясно, как день, что всю эту каверзу
устроил брат Ираклий.
Анатоль целые утра проводил перед зеркалом, громко разучивая свою роль по тетрадке, превосходно переписанной писцом губернаторской канцелярии, и даже совершенно позабыл про свои прокурорские дела и обязанности, а у злосчастного Шписса, кроме роли, оказались теперь еще сугубо особые поручения, которые ежечасно давали ему то monsieur Гржиб, то madame Гржиб, и черненький Шписс, сломя голову, летал по городу, заказывая для генеральши различные принадлежности к спектаклю, то
устраивал оркестр и руководил капельмейстера, то толковал с подрядчиком и плотниками, ставившими в зале дворянского собрания временную
сцену (играть на подмостках городского театра madame Гржиб нашла в высшей степени неприличным), то объяснял что-то декоратору, приказывал о чем-то костюмеру, глядел парики у парикмахера, порхал от одного участвующего к другому, от одной «благородной любительницы» к другой, и всем и каждому старался угодить, сделать что-нибудь приятное, сказать что-нибудь любезное, дабы все потом говорили: «ах, какой милый этот Шписс! какой он прелестный!» Что касается, впрочем, до «мелкоты» вроде подрядчика, декоратора, парикмахера и тому подобной «дряни», то с ними Шписс
не церемонился и «приказывал» самым начальственным тоном: он ведь знал себе цену.
Лев Саввич выпил еще одну рюмку и отправился к игорному столу. Открытие, которое он только что сделал,
не поразило его,
не удивило и нимало
не возмутило. Время, когда он возмущался,
устраивал сцены, бранился и даже дрался, давно уже прошло; он махнул рукой и теперь смотрел на романы своей ветреной супруги сквозь пальцы. Но ему все-таки было неприятно. Такие выражения, как индюк, Собакевич, пузан и пр., покоробили его самолюбие.
Помню и более житейский мотив такой усиленной писательской работы. Я решил бесповоротно быть профессиональным литератором. О службе я
не думал, а хотел приобрести в Петербурге кандидатскую степень и
устроить свою жизнь — на первых же порах
не надеясь ни на что, кроме своих сил. Это было довольно-таки самонадеянно; но я верил в то, что напечатаю и поставлю на
сцену все пьесы, какие напишу в Дерпте, до переезда в Петербург.
— Эти истерики и неврастеники большие эгоисты, — продолжал доктор с горечью. — Когда неврастеник спит с вами в одной комнате, то шуршит газетой; когда он обедает с вами, то
устраивает сцену своей жене,
не стесняясь вашим присутствием; и когда ему приходит охота застрелиться, то вот он стреляется в деревне, в земской избе, чтобы наделать всем побольше хлопот. Эти господа при всех обстоятельствах жизни думают только о себе. Только о себе! Потому-то старики так и
не любят этого нашего «нервного века».
— Я
не знаю, право… Это как-то безотчетно вышло… меня с детства влекло на
сцену… Мы дома
устраивали театры, потом я читала на литературных занятиях в гимназии. Потом участвовала в любительских спектаклях. А сюда я попала как-то неожиданно…
Вскоре, впрочем, она увидела, что казенная
сцена не может удовлетворить ее самолюбию, ее жажде выдающегося успеха: она попала в театральную толпу, ей давали изредка маленькие роли в водевилях с пением, — что было далеко
не то, о чем она мечтала. Горькое разочарование действительности
не только
не отняло,
не уменьшило, но даже увеличило ее энергию. Она решила
устроить свой театр и послужить искусству, став во главе этого артистического предприятия, дабы через него составить себе имя.
— У него есть дочь — красивая девчонка, да немножко в цене потеряла: сбежала три года тому назад с офицером. Теперь замуж-то никто и
не берет. Отец
не знает, куда с ней деваться. У нее страсть к
сцене, одолела его с любительскими спектаклями. Денег много сорит, ему и хочется
устроить ее к нам в общество, хоть на маленькое жалованье… Примите ее на
сцену, а он исполнительный лист разорвет… Могу я ему это обещать?
Больше она
не могла говорить. Появление обеих старух произвело на публику гнетущее впечатление. Рассказывают, что, встретясь в коридоре суда, они
устроили друг другу
сцену, возмутившую до слез даже судейских курьеров. Старуха Ушакова, ожесточенная горем, набросилась на генеральшу и осыпала ее ругательствами. Она говорила ты, упрекала, бранилась, грозила богом и проч. Тетка Винкеля сначала слушала ее молча, с покорным смирением, и только говорила...